Люди легенд. Выпуск первый - Страница 25

Ждать нельзя. Партизанский дед — Ковпак решил: форсировать Ломницу. Дал командиру 9–й роты Бакрадзе подкрепление и поручил ему нанести удар по врагу.

С боем взяли место, где можно было переправиться. Ударную группу Бакрадзе оставил на подступах к броду; остальные, подняв вверх оружие, вошли в бурную воду. Важно было сухим донести его до противоположного берега и сразу же пустить в ход. А бой уже шел на обоих берегах. В одно и то же время партизаны атаковали немцев с двух сторон, не давая опомниться, теснили все дальше, очистили добрый десяток километров. Артиллерийская батарея и обоз переправляли, пока Бакрадзе и его «хлопцы» бились с немцами.

Слово «хлопцы» у Давида Ильича появляется неожиданно, как цветок на снегу. По–русски Бакрадзе говорит с характерным акцентом, который сразу выдает в нем кавказца, грузина. И вдруг залетное, напоенное украинскими степными запахами слово «хлопцы!» — теплое, домашнее слово, далекое от строгого военного языка.

— Видите? Это село Россульня — ворота в горы! — поясняет Давид Ильич новые кадры.

Три роты и батальон, выделенные Ковпаком для разгрома немецкого полка СС, стоявшего в Россу льне, — такой большой группой Бакрадзе пришлось командовать впервые.

Ковпак, вызвав командира 9–й роты в штаб, говорил кратко, ничего не смягчая, не скрывая. Враг собирается дать здесь решающий бой, не пропустить партизан в горы. В первую очередь надо уничтожить эсэсовский полк. Это предстояло сделать Давиду Бакрадзе.

— В два часа ночи вы атакуете село, — коротко заключил Ковпак.

Бакрадзе стал думать над планом операции. В его распоряжении роты Горланова и Дегтева. С другой стороны села ждет приказа батальон Матющенко. Несколько сотен бойцов против по меньшей мере тысячи двухсот гитлеровцев. Как тут не задуматься? Но ведь у войны, да еще у партизанской, — своя бухгалтерия.

— До встречи! Ждем с победой! — напутствовали Давида при прощании Сидор Артемьевич Ковпак и Семен Васильевич Руднев.

Бакрадзе отдал распоряжения: рота Горланова должна ударить слева, Дегтев — справа. В центре — сам, его 9–я рота, его хлопцы. На небольшом расстоянии от Россульни приготовилась к бою партизанская артиллерия: ей приказано поддержать наступление трех ударных рот и потом батальон Матющенко, когда на него навалится отступающий враг…

Вокруг тишина, ничто не предвещает близкого боя. Тянутся последние минуты ожидания. Самые трудные. Все готово, а начинать нельзя: стрелки часов не подошли к условным цифрам.

Зловеще прошипела сигнальная ракета, осветила погруженное в сон село. И — сразу тишина ночи взорвалась боевым кличем, исторгнутым сотнями ртов, топотом ног, бешеным цокотом лошадиных копыт. Застрочили автоматы, резанули пулеметные очереди, заметались между домами светлые фигуры: немцы спросонья выскакивали в одном белье. Быстрее, быстрее вперед, бить, не давая врагу опомниться, организовать оборону!

Связные разыскивали Бакрадзе в самой гуще боя:

— Товарищ командир, 8–я рота захватила пушки, минометы противника!

— Молодец Горланов!

— Есть!

— Товарищ командир! Деркач докладывает: враг засел в штабе! Отстреливается, не дает головы поднять!..

— Передать Горланову: артиллерийский огонь по штабу!

— Есть, есть!..

Рявкнула трофейная артиллерия Горланова. Черный дым темной завесой окутал здание штаба. Вспыхнул пожар. Теперь враг в штабе присмирел, прекратил стрельбу.

Бакрадзе рванулся вперед:

— За мной!

Метнул гранату, за ней — другую. Опережая других, ворвался в дверь. Карманный фонарик выхватывает из темноты трупы убитых немцев, перевернутую, исковерканную мебель. Никого… И вдруг что‑то словно подтолкнуло руку Давида Бакрадзе. Он нажал спуск автомата. Очередь, за ней — стон. И немец с пистолетом в руке, неожиданно поднявшийся с кушетки, медленно осел на пол. Убитый был без мундира, в одном белье, и только после боя Бакрадзе узнал, что в ночной схватке он сразил командира батальона СС…

Противник не выдержал удара трех рот, руководимых Бакрадзе. Дрогнул, попятился, побежал.

Дошла очередь до батальона Матющенко, ожидавшего в засаде с противоположной стороны Россульни; он подпустил бежавших немцев поближе и устроил им настоящую ловушку. Его батальон оцепил эсэсовцев, открыл по ним уничтожающий огонь и завершил начатое Бакрадзе. Лишь немногим фашистам удалось бежать. Это был успех, полный успех, торжество партизанского духа и партизанской тактики.

Давид Ильич отер пот, поднял взгляд на небо, уже подернутое утренним светом. И подумал: успели как раз вовремя. Теперь надо уходить, пока не налетели самолеты.

— Взять трофеи, — скомандовал Бакрадзе, — и в лес!..

Партизаны двинулись в горы. Полил дождь. Подъем становился все круче. Люди и лошади скользили, падали, шли с трудом, выбиваясь из сил. Но медлить нельзя — надо скорей догнать соединение. Вот дед Ковпак подал весть о себе: за крутым ребром горного склона открылась картина гигантского пожара, к самому небу вздымались столбы пламени.

— Горят Биткувские нефтепромыслы! — радостно воскликнул Бакрадзе. — Скорей вперед!

Проглянуло голубое небо. И сразу послышался рев моторов: самолеты! Горная тропа узка, с одной стороны — пропасть, с другой — отвесная скала…

Да, запомнилась Давиду Ильичу Россульня — ворота Карпат.

А вот на экране памятное ущелье за Яремчей. Тогда, в сорок третьем, здесь шла 9–я рота. Бойцы, измученные голодом и трудностями горного похода, несли на руках раненых, подталкивали лошадей. Отряд направлялся к горе Синичке. Неожиданно от бойца к бойцу, по цепочке побежал боевой приказ Ковпака: «Девятая рота Бакрадзе — вперед!» А как ее соберешь, роту? Растянулись хлопцы, еле идут… В госпиталь бы их надо, этих людей, а не в бой! Но на вершине Синички вели бой другие — те, кому Ковпак поручил выбить немцев, очистить путь отряду. Силы были очень уж неравны. 8–й роте друга Бакрадзе — Горланова грозило уничтожение.